«Маленькая победоносная война» была впервые упомянута в январе 1904 г. Вячеславом Плеве, министром внутренних дел Российской империи и шефом Жандармского корпуса, по отношению к надвигавшейся войне с Японией. Алексей Куропаткин, генерал и военный министр, упрекал Плеве в том, что тот содействовал развязыванию войны и «примкнул к банде политических аферистов»[1]. На это Плеве ответил так: «Алексей Николаевич, вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война»[2].
Русско-японская война отразилась и в частных документах: дневниках, письмах и открытках. Через открытки можно проследить часть жизни конкретного человека (или вместе с реальным человеком прожить частичку его жизни). В ноябре 1904 г. на Дальний Восток для участия в войне отправился Н. Китаев. Посмотрим, как развивалась его история.
Можно привыкнуть ко всему
Уже в первых строчках послания Н. Китаева прослеживается самая ужасная сторона любой войны — гибель людей. По пути следования наш герой встречает массу санитарных поездов. На лицах солдат читается смирение, чем ближе автор становится к театру боевых действий, тем сильнее замечает царящее там спокойствие.
«Многоуважаемая Мария Михайловна, жалею, что забыл спросить Вас, что Вам послать из Харбина? Впрочем, вероятно, там знают. Какая масса попадается нам санитарных поездов. Солдаты здесь уже смирные и вежливые, вообще, чем ближе подвигаемся к театру военных действий, тем спокойнее и спокойнее. Все как-то присмирели, угомонились, если можно так выразиться. Пишите, пожалуйста, я жду не дождусь, когда приеду на место и получу письма, а поезд идет так тихо. По пермской дороге ехали со скоростью 60 верст в час, и сейчас только 15 верст в час. №7. 1904. 23 ноября. Пишите, как Ваше здоровье, как вы поживаете? Ваш М. Китаев Помните? «Не уходи! побудь со мной!»
В тот же день автор отправляет еще одну открытку, в этот раз Ниночке. Мы можем только предполагать, кем она являлась для нашего героя, возможно, родственницей, а может, и просто подругой детства. Китаев сообщает о своем распределении в 3-ю Маньчжурскую армию и просит больше ему писать. В настроении автора читаются некие меланхолические нотки, вызванные долгой дорогой и однообразием ландшафта. «Все время или читаю, или мечтаю о прошлой жизни и гадаю, что ожидать в будущем», — знакомые каждому мысли, не так ли?
«Многоуважаемая Ниночка! Шлю приветы, кланяюсь низко. Большое вам спасибо за мешочки, когда беру их в руки, то всегда вспоминаю Вас. Они уже потрепались, но что же поделать: при всей осторожности сохранить невозможно. Ехать скучно. Все время или читаю, или мечтаю о прошлой жизни и гадаю, что ожидать в будущем. Окрестности: голые степи, на горизонте такие же голые горы. Как идет ваша служба? Сколько получаете денег? Пожалуйста, пишите. Хотя писать Вы, сколько мне помнится, не любите. В Харбине я решил остановиться на одни сутки, посмотреть город. Я попал в третью Маньчжурскую армию. Приеду в Хабаровск и скоро уеду в Корею. Передайте мой привет Марии Яковлевне и папе. Уважающий Вас Н. Китаев 1904 г. 23 ноября».
Буквально через несколько дней автор вновь отправляет послание Марии Михайловне, в которой угадываем «даму сердца» Н. Китаева. Ей и адресована большая часть посланий. «Можно привыкнуть ко всему», — так Китаев описывает свои впечатления от длительной поездки.
«Сейчас сяду писать Вам письмо, а пока отправляю эту открытку. Буду описывать подробно свое пребывание в Харбине. Качу дальше и дальше. С дорогой свыкся и чувствую себя хорошо. Можно привыкнуть ко всему. Шлю привет, многоуважаемая Мария Михайловна. Передайте мой поклон всем Вашим: Ваш Н. Китаев. 1904 г. 27го ноября в пути на Владивосток. Спешу письмо опустить в ящик. Станция Утцзи <…>».
Горячий привет из холодной Сибири
Следующая открытка, отправленная уже в декабре 1904 г., дает возможность добавить еще несколько штрихов на портрет автора. Н. Китаев проживал вместе с Марией Михайловной в г. Осе — небольшом городке, затерянном на просторах Пермской губернии. Данное послание с поздравлениями с грядущим праздником отправлено из Хабаровска. Н. Китаев выражает свое беспокойство отсутствием ответов на предыдущие письма и шлет «горячий привет из холодной Сибири».
«г. Хабаровск 1904 г. 7-ое декабря. Вероятно, мои письма к празднику запоздают, Мария Михайловна! Но я Вам желаю как можно веселее их провести. Хожу каждый день на почту, и вот завтра уже неделя, как я живу в Хабаровске, а от Вас нет ни строчки. Но я все еще не потерял надежду. Неужели Вы не получили моих писем? Шлю Вам свой горячий привет из холодной и неприветливой Сибири. Ваш Н. Китаев. Помните, как хорошо провели праздники в первый год моей жизни в г. Осе».
Следующие две открытки датированы уже маем 1905 года. Китаев в этот момент находится в самой гуще боевых действий в ожидании подкрепления (и отпуска). Погода «мерзкая», а «нового ничего нет», — такие мысли и были описаны пером автора.
«Дорогая Мария Михайловна, оказывается, мне с первой партией не уехать в Харбин, а придется ожидать следующую. Дело в том, что одному офицеру уже было раньше меня обещано отправить его. Придется подождать. Нового у нас ничего нет. Да! К нам идут сюда еще 52 батальона. Старожилы правы — погода страшно мерзкая. Писем мне нет ниоткуда, — а главное, я посылал телеграммы брату, и ни на одну нет ответу. Получили ли мою поздравительную телеграмму? Поклон Марии Яковлевне. Шлю привет! Желаю здоровья и всего, всего хорошего. Ваш Н. Китаев».
Скорого конца войны не предвидится
Через неделю Китаев отправляет более информативную открытку. Войска находятся в ожидании прибытия вице-адмирала Рожественского. Интересно, что открытка написана накануне произошедшего Цусимского сражения. Н. Китаев еще не знает, что в течение следующих двух дней российский флот под командованием вице-адмирала потерпит сокрушительное поражение в битве, 2-я Тихоокеанская эскадра будет уничтожена. Несмотря на предположение Китаева о том, что «скорого конца войны не предвидится», Цусимское сражение станет началом конца для России в данной войне. Уже в августе будет подписан Портсмутский мир, закрепивший неожиданное поражение «великой державы» от более слабого визави.
«Дорогая Мария Михайловна! Шлю привет с наилучшими пожеланиями. Совершенно я выдохся и не знаю что написать, чтобы было для Вас интересно — такая <…> однообразная жизнь и новых впечатлений никаких. Если будет поход, то будет много и интересного, и письма мои будут громадными. Сегодня совершенно неожиданно пришли казаки и артиллерия из Читы не по железной дороге — чем страшно все удивлены, — и, представьте, как лошади, так и люди, имеют хороший вид. Скорого конца войны не предвидится. Ждем, что с приходом Рожественского японцы, наверное, пожалуют к нам сюда. Жду от Вас письма, так как в середине месяца всегда бывают от Вас письма. Очень редко вы пишете. Мой поклон Марии Яковлевне и Паше. Любящий Вас Н. Китаев 1905 г. 13-ое мая».
На этой открытке корреспонденция Китаева заканчивается. Мы не знаем, как сложилась его судьба, но знаем, что война никому не обещает быть интересной и динамичной. Бывает, что солдатам приходится неделями и даже месяцами находиться на одной позиции без продвижения. И хорошо, если ждать приходится в теплое время года. Следующая открытка повествует о финальном этапе войны. Её автор надеется на скорую встречу со своими друзьями и близкими. Конец затянувшейся вопреки воле российского правительства войне будет положен уже в следующем месяце.
«23/VII 1905 г. Большое спасибо, дорогой Володя, за память. Думаю, что скоро мы увидимся, да и пора. Время тянется однообразно, сидим <…> все время в Харбине за непригодностью осадной <…> в этой войне. <…> себя с маленькой <…> 9/12 <…> Снежко Л.»
Что делалось под Мукденом
Война это не только победы и геройство, о которых принято вспоминать, но, прежде всего, смерть, боль, потери, ранения, страх, ужас и разрушения. В мае 1905 года Лиза Милорадова отправилась на вокзал встречать раненых после Мукденского сражения солдат, которые Лизиной маме «рассказывали, все что делалось под Мукденом». По приблизительным оценкам, за 19 дней сражения Российская императорская армия потеряла около 9 тысяч человек убитыми, 7 тысяч солдат пропали без вести, более 50 тысяч солдат были ранены, 21 тысяча солдат попала в плен.
«Дорогая, милая моя Ляличка! Поздравляю тебя с днем ангела и желаю тебе всего всего самого наилучшего и исполнения твоих желаний. Почему, милочка, ты мне не пишешь, я с таким нетерпением жду твоего письма. Знаешь, вчера мы ездили на вокзал встречать раненых, вот бедные, они маме рассказывали все, что делалось под Мукденом. Недавно я снялась у фотографа, но, кажется, не очень удачно, но, во всяком случае, я тебе пришлю, когда будет готово. Целую крепко крепко. Пиши. Твоя Лиза Милорадова».
Любая война оставляет после себя искалеченных людей с искалеченными судьбами. Столь важно в первую очередь оказать помощь именно таким личностям. Именно тогда на первый план выходят медики и санитары. Следующая открытка написана в Киеве в начальный период войны. Автор в ней рассказывает о своей записи в «Красный Крест».
«8/II-1904. г. Киев. Целую Фаину и Галю и шлю всем привет из Киева. С нетерпением еду в Радзивилов, чтобы скорее выяснить свое положение. Записался и в Киеве в “Красный крест”»
После пушек — всеобщая реформа
Война, особенно протекающая неудачно, зачастую порождает брожение среди мирного населения. Среди людей, обманутых правительством ожиданиями скорого триумфа, может начать аккумулироваться недовольство действиями властей. В январе 1905 года на фоне неудач на фронте в Санкт-Петербурге началась Первая русская революции 1905-07 годов. Ослабленной власти пришлось пойти на уступки тем, кто требовал перемен. В результате преобразований появился однопалатный парламент, населению были дарованы отдельные права и свободы, зародились первые политические партии. Знал ли автор данной открытки, насколько он предвидел будущее еще в 1904 году?..
«Россия проживает важный исторический момент… После пушек — всеобщая реформа. Жду от Вас известий, — получил Вашу открытку — спасибо за привет. Самому писать пока некогда. На днях, чем <…> от Вас, напишу»
Планируемая «маленькая победоносная война» против заведомо более слабого противника не всегда приводит к победе. В России именно на фоне войны в 1905 г. вспыхнула первая революция. А поражение в войне привело к росту недовольства не только среди рядовых подданных Империи, но и в среде интеллигенции и аристократии. Однозначно критическую позицию по отношению к русско-японской войне занял Л.Н. Толстой. «Одумайтесь!» — именно такое название дал писатель антивоенной статье, опубликованной в июне 1904 г. в газете «Таймс» (в России публикация была невозможна). На протяжении 12 глав Толстой анализирует «ужасную действительность” и приводит как мнения известных мыслителей о войне, так и свои собственные. Многие части этой статьи выглядят так, будто написаны в наши дни. Вот несколько цитат Льва Толстого:
- Об отношении к мобилизации и настроениях людей: «Газеты пишут, что при встречах царя, разъезжающего по России гипнотизировать людей, отправляемых на убийство, проявляется неописуемый восторг в народе. В действительности же проявляется совсем другое. Со всех сторон слышатся рассказы о том, как там повесилось трое призванных запасных, там еще двое, там оставшаяся без мужа женщина принесла детей в воинское присутствие и оставила их там, а другая повесилась во дворе воинского начальника. Все недовольны, мрачны, озлоблены. Слова: «за веру, царя и отечество», гимны и крики «ура» уже не действуют на людей, как прежде: другая, противоположная волна сознания неправды и греха того дела, к которому призываются люди, всё больше и больше захватывает народ».
- Об образованных людях, поддерживающих войну, а также о пропагандистах: «Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев? Ведь не могут же эти так называемые просвещенные люди, не говоря уже о христианском законе, если они признают себя его исповедниками, не знать всего того, что писалось, пишется, говорилось и говорится о жестокости, ненужности, бессмысленности войны. Ведь потому они и считаются просвещенными людьми, что они знают всё это. Большинство из них сами писали или говорили об этом. Не говоря уже о вызвавшей всеобщее восхваление Гаагской конференции, о всех книгах, брошюрах, газетных статьях, речах, трактующих о возможности разрешения международных недоразумений международными судилищами, все просвещенные люди не могут не знать того, что всеобщие вооружения государств друг перед другом неизбежно должны привести их к бесконечным войнам или к всеобщему банкротству, или к тому и другому вместе; не могут не знать, что кроме безумной, бесцельной траты миллиардов рублей, т. е. трудов людских на приготовления к войнам, в самых войнах гибнут миллионы самых энергических, сильных людей в лучшую для производительного труда пору их жизни (войны прошлого столетия погубили 14 000 000 людей)».
- Об агрессии в обществе по отношению к противникам войны: «И всё это не только признается проявлением высоких чувств, но люди, воздерживающиеся от таких проявлений, если они пытаются образумить людей, считаются изменниками, предателями и находятся в опасности быть обруганными и избитыми озверевшей толпой людей, не имеющих в защиту своего безумия и жестокости никакого иного орудия, кроме грубого насилия».[3]
[1] — Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1. 1923.
[2] — Там же.
[3] — Толстой Л.Н. «Одумайтесь!». 1904.
