Легендарный адрес, исторические личности, музейный экспонат, а также одна интереснейшая для интеллектуалов Российской империи — от мистиков до ученых — страна… В сегодняшней открытке переплелись искусство, история, общественная борьба и частная жизнь. Стоит зацепить одну ниточку, как тут же потянутся ассоциациями и связями другие. И начнут проявляться сквозь патину прошлого яркие краски ушедшей реальности.
На лицевой стороне открытки, отправленной в октябре 1912 года из Санкт-Петербурга в Воронеж, репродукция хромолитографии с карандашного рисунка художника Валентина Серова «Дети» — двойной портрет дочерей врача и коллекционера Сергея Сергеевича Боткина. Как пишут искусствоведы из Русского музея, работы живописца на тему детства полны тепла и поэзии, нежности и непосредственности: «Своеобразная манера (Серова) создает ощущение незавершенности портрета, передавая впечатление сиюминутности происходящего».
Существует несколько оригинальных вариантов этого портрета 1900 года: один хранится в Русском музее в Санкт-Петербурге, второй — в Третьяковской галерее. Также были сделаны авторские цветные литографии с рисунка.
Такая хромолитография была использована для создания открытки, выпущенной типографией общины Святой Евгении — благотворительной организации, которая в Российской империи занималась попечением о сестрах милосердия Красного Креста. Община была крупным дореволюционным художественным издательством, которое в том числе печатало почтовые карточки с репродукциями произведений выдающихся русских и зарубежных художников и скульпторов, видами российских городов, а также серии открыток, посвященных войнам, выставкам, писателям. Община обладала исключительным правом на воспроизведение портретов членов императорской фамилии.
В нашей коллекции есть немало открыток, выпущенных издательством общины Святой Евгении. Среди них, например, экземпляр с изображением храмов Успенского Псково-Печерского монастыря с необычной судьбой: выпущенная еще до Революции, открытка была отправлена только в 1943 году — военнослужащим Красной Армии из освобожденного Пскова. Об одной из открыток, напечатанных издательством общины Святой Евгении, мы писали также в материале «Сестре милосердия, в лазарет», в котором представлена подборка открытых писем начала ХХ века, связанных с врачами и медсестрами.
Но вернемся к рисунку «Дети», как указано в подписи, из собрания С.С. Боткина. Сергей Сергеевич Боткин (1859-1910) — известнейший врач, профессор Военно-медицинской академии, участник русско-японской войны. Родство с основателем Третьяковской галереи Павлом Михайловичем Третьяковым (он был женат на дочери последнего Александре) помогло раскрытию таланта коллекционера. Сергей Боткин считался авторитетом, чьим «диагнозом» произведений искусства дорожили не менее, чем медицинским, и был удостоен звания действительного члена Императорской Академии Художеств. Собранная им коллекция русского графического искусства, принадлежащая сегодня Русскому музею, насчитывает более 1300 произведений ХVIII-XX вв. Среди них и портрет его дочерей кисти Серова.
На рисунке, созданном на рубеже веков, изображены две еще совсем юные девочки, почти ровесницы ХХ века: старшей три года, младшей — два. Судьба их сложится очень по-разному. Вполне благополучная, любимица матери, старшая Александра станет знаменитой советской актрисой, режиссером, проживет долгую жизнь, доживет до начала Перестройки. Младшая Анастасия посвятит себя музейному делу, будет работать в Русском и Театральном музеях и погибнет в блокадном Ленинграде.
Итак, в 1912 году героини этого портрета только начинают свою сознательную жизнь, в то время как судьба адресата письма, отправленного из Санкт-Петербурга в Воронеж, уже неразрывно связана с историей России. Хотя, читая самый обычный текст, в это трудно поверить.
«Радуюсь, мамочка, что вместо потери в 300 р., ты потеряла 5, — а по твоей бухгалтерии ты, значит нашла 295 руб! В Индию собираемся поехать в количестве пяти человек и хотим за зиму подготовиться хорошенько. Будь здорова, целую. Твоя Т.»
Перед нами милая записка заботливой дочери, адресованная любимой матери, полная нежности и юмора, с сознательно выбранным изображением на лицевой стороне. Все было бы вполне банально, если бы не адрес и адресат этой открытки.
«Воронеж. Поднабережная, 15. ЕВ. [Её высокопревосходительству] А.П.Кравцовой»
Дом, располагающийся по дореволюционному адресу Поднабережная, 15 (ныне улица 20-летия ВЛКСМ, 37), носил поэтическое название «Ноев ковчег» или «Ковчег» и был популярен в среде народников, революционеров и других неблагонадежных персон Российской империи второй половины ХIХ — начала ХХ века. И все благодаря хозяйке — Антонине (Антониде) Петровне Кравцовой (в девичестве Блюммер) (1836 — после 1916), старшей сестре писателя и журналиста Леонида Блюммера.
Подробнее об истории дома можно почитать, например, здесь: П.Попов «Энциклопедия воронежских улиц».
Дочь дворянина Антонина Блюммер активно занималась просветительской деятельностью, живя в столице, была одной из первых студенток-вольнослушательниц Петербургского университета, преподавала в Василеостровской воскресной школе, работала в журнале «Вестник воскресных школ», распространяла нелегальную литературу, водила знакомство с Николаем Чернышевским, Петром Лавровым и другими представителями радикально настроенной интеллигенции. Предположительно была членом «Земли и воли». После ареста в 1862 году ее выслали в Воронеж на поруки отца, где она превратила свой дом в центр общения молодежи. Долгое время находилась под полицейским надзором, вернулась в Петербург, вышла замуж за известного ветеринарного врача, автора книг и собирателя автографов Григория Львовича Кравцова.
Проживая в Санкт-Петербурге, супруги часто приглашали к себе литераторов. Кравцов составил альбом писательских автографов, где имелись записи, сделанные Гаршиным, Минаевым, Михайловским, Плещеевым, Сувориным, Якубовичем и др. Он вел переписку с Кони, Лесковым, Островским, Тургеневым.
Позже, вернувшись в Воронеж, Антонина Петровна добилась открытия в городе народной библиотеки и школы при тюрьме, работала приказчицей в книжном магазине, а в ее доме действовала школа для детей из бедных семей, руководителем которой был выдающийся российский педагог Николай Бунаков. Воронежский «Ковчег» служил пристанищем для высланных из столицы студентов и других «подозрительных элементов», его посещали народовольцы (в том числе Вера Фигнер), в начале ХХ века — находили приют эсеры и большевики.
По воспоминаниям очевидцев, Антонина Кравцова была «высокая, всегда прямо державшаяся женщина, с определенными мужскими ухватками, по натуре своей открытая, прямая и чрезвычайно добрая».
В.И.Дмитриева, член организации «Молодая партия Народной воли», писательница, вспоминала, как однажды зашла в «Ковчег» Кравцовой после проведенного там обыска: «Антонина Петровна сидит, как всегда, в корсете, в полном порядке, среди груды каких-то бумажек, кружев, тряпочек, разбирает их и говорит: «…а эти обыски иногда очень полезны; вот я совсем забыла, куда я девала счет печника, который печи поправлял зимой, а вот они его нашли…»». В письме П.Н. Паниной, другу семьи Чернышевского, Антонина Кравцова писала: «Я им (властям) очень не нравлюсь, чем я очень довольна. Делать не так, как делают подлые, мерзкие люди, есть уже своего рода достоинство».
В 1912 году Антонине Петровне 76 лет. Ее дочери — тоже Антонине (Тосе – вот она, буква Т в подписи на нашей открытке) — от 30 до 40. По некоторым свидетельствам посетителей «Ноева Ковчега» она была членом партии эсеров. В октябре 1912 года Антонина Григорьевна находилась в Петербурге и собиралась в путешествие в Индию.
Индия — особенное место для русских интеллектуалов конца ХIХ — начала ХХ века. С одной стороны, экзотическая страна, привлекающая экзальтированных туристов, философов-эзотериков (Блаватская, Успенский, Гурджиев), художников (Верещагин, Рерих) и писателей. С другой, важный регион внешнеполитических интересов Российской империи. С третьей, интереснейшее поле для исследований российских ученых — этнографов, географов, климатологов, натуралистов.
Мы точно знаем, что Антонина Григорьевна Кравцова (по мужу Успенская) побывала в Индии и вернулась оттуда с ворохом впечатлений и фотографий. По данным Воронежского фотографического общества, в 1918 году «член общества Антонина Григорьевна Успенская поделилась впечатлениями от путешествия по Индии и продемонстрировала много снимков с экзотическими сюжетами». Судьба научно-художественного фотографического общества, в котором она состояла, сложилась трагически, закончилась она репрессиями и арестами в рамках так называемого «Дела краеведов» 1931 года: были уничтожены архивы, снимки, пленки, негативы, всего пострадало 92 человека, из них пятеро участников общества расстреляны, пятеро получили по 10 лет лагерей.
Но все это будет потом, а осенью 1912 года Антонина Успенская радуется тому, что ее знаменитая мама-революционерка, видимо, отличавшаяся рассеянностью и терявшая то счета, то деньги, на этот раз потеряла всего-ничего, и делится с ней своими мирными планами на весну 1913 года.
Ещё больше интересных историй и открытий в почтовых открытках можно найти на сайте проекта «Пишу тебе». Если у вас есть открытки, которыми вы готовы поделиться, напишите нам, и мы добавим их в коллекцию нашего проекта.
