Письмо о возвращении друга и проблемах с его работой.

Воскресение. Здравствуй, дорогая мамочка! C'est fait a [?Akademie] de la manière la plus calme du monde. Он приехал вчера утром, и мы целый час разговаривали обо всем, [нрзб] его ухода. Видимо он ждал, чтобы начал говорить я. Тогда я ему сказал, что я его прошу не бросать дело, а остаться до тех пор, пока на его место примчится другой человек; что мне обещал такой человек приехать, но я не знаю, обманет он, или нет. Уритц обещали все показать, и в то время вошел новый управляющий, Лахман, Александр Петрович. Я их познакомил, Уритц попросил, не ожидал такого спокойного и прямого исхода, но когда они узнали, что тот сразу [нрзб] совсем, с [нрзб] и ребенком, то он совсем растерялся. Сам виноват, а еще больше виновато его жена ... Уверяет, что в Сибирь не собирается, и вчера же ходили просить та, что у Кузнецова, но хоть его не взяли, а предложили ему сдельно заняться осушкой его [?трав]. Я его оставил до 1 мая и к этому времени он будет приведен в порядок, и новый управляющий привыкнет к месту и к делу. Бедный Уритц, лишь его жалко: он в самом деле вообразил себя знатоком дела... что с ним будет. {1. Если твоя мать не хотела выписывать Егора в Париж, то она могла бы выписать его в Швейцарию и провести с ним там [?месяц]. 2. Миа, помню все равно, что она мало [нрзб] и делом и [нрзб]; это она тебе обещала. Но жаль, что ты забываешь, сколько уже [?дел] [нрзб]. 3. [yhp,] помним, как и всегда, карта toi a [?avril]: qui nous envoie cette carte [нрзб]. Если бы она была помоложе, я бы взял ее в Россию, о она была бы здесь очень полезна, как смотрительница за нашим добром и порядком 4. До свидания, крепко обнимаю и целую. Твой Мишка. [Нрзб]}